Яркие впечатления, привезенные из летнего лагеря, остаются не только в первом школьном сочинении, но и складываются в копилку социального опыта. Наш Фонд с 2013 года занимается организацией для подопечных специальных реабилитационных программ в формате летних лагерей, чтобы ребята могли восстановиться и успешно социализироваться. Но за короткое время смены кому-то удается влиться в коллектив и стать своим, а кто-то сталкивается с непониманием, одиночеством или даже с опасной формой проявления агрессии – буллингом. Детям бывает сложно поделиться со взрослыми пережитым негативным опытом, и тем более – сообщить о травле. С двумя подопечными нашего Фонда, которые вернулись из лагеря и согласились рассказать нам свои истории, их родителями, клиническим психологом и вожатой мы постарались разобраться, почему с травлей может столкнуться ребенок, перенесший болезнь, а также – как вести себя в таком случае. 

Двенадцатилетний Денис 6 лет назад прошел через операцию по удалению опухоли мозга, после которой ему пришлось заново учиться говорить, есть и самостоятельно двигаться. До сих пор у мальчика сохраняется небольшой наклон головы и легкое пошатывание при ходьбе. Денис выделяется сильным характером: в учебе он стремится быть первым и порой бурно переживает свои неудачи. 

“Сын – круглый отличник и борец за справедливость, – говорит про него мама. – Мне казалось, он может постоять за себя, однако прошлым летом его пришлось забрать из лагеря раньше окончания смены из-за проблем со здоровьем. Они возникли вследствие постоянных угроз и издевательств небольшой группы мальчишек, главой которых был взрослый 18-летний парень”.

Денис рассказал, что с первого дня его задевали, пугали, и по ночам ему становилось очень страшно. Такое отношение к себе мальчик объяснял тем, что он был “мелким”, хотя и не самым младшим по возрасту. “Может, я раздражал кого-то, а может, этот парень – по жизни злой человек, поэтому так поступал со мной, – размышлял Денис. – Я терпел и не жаловался, хотя очень боялся, что однажды мне устроят “темную”. В итоге этот лагерь закончился для мальчика раньше, чем для сверстников. 

Пятнадцатилетняя Алиса, вернувшись домой, вспомнила, что в начале смены в лагере ей было сложно общаться с другими ребятами – они не шли на контакт, не звали её на игры и общие активности.

В детстве Алиса перенесла две операции по удалению опухоли мозга, и вследствие лечения болезни при ходьбе слегка прихрамывала. “Мою особенность заметили пара мальчишек: они стали регулярно меня обижать и подгонять, хотя было видно, что я не могу идти быстрее”, – поделилась девушка. 

“Денис и Алиса столкнулись с буллингом, – считает психолог Марина Гусева. – Буллинг – это систематическоеагрессивное поведение в адрес ребенка, у которого нет возможности себя защитить. Однако тяжелое заболевание само по себе не является предпосылкой к возникновению травли. Она возникает в коллективе, где выстраиваются зависимые отношения по ролевой модели «жертва – агрессор – спасатель (наблюдатель)». На разных ролях в таких отношениях дети могут оказаться по ряду причин, в числе которых –низкая самооценка, отсутствие понимания своих границ, неспособность распознавать и проживать сложные эмоции”. 

По мнению психолога, заболевание может повлиять на запуск деструктивной модели в том случае, если ребенок подавляет в себе негативные чувства – гнев или вину. Тогда болезнь воспринимается как агрессия внешнего мира, а маленький пациент, привыкая к длительным больничным процедурам, становится послушным, перестает сопротивляться, спокойно дает руку для уколов и – развивает жертвенное поведение. Оно может закрепиться, стать устойчивым паттерном и в дальнейшем воспроизводиться в любом коллективе.

Распределение ролей в зависимых отношениях может меняться. Это означает, что агрессор может оказаться в роли жертвы и наоборот. «И жертва, и агрессор не справляются с гневом, – считает Марина Гусева. – Агрессор направляет гнев вовне – на «мир», а жертва – вовнутрь, на себя. Таким образом, оба ребенка являются «жертвами» своих непроработанных эмоций и нуждаются в психологической помощи». 

Денис рассказал нам, что в этом году в лагере было хорошо и его никто не обижал. Правда, незаметно для себя самого, мальчик присоединился к компании, которая стала издеваться над ребенком помладше. Мама Дениса заметила трудности в коммуникации детей и обратилась к специалисту. 

Сейчас мальчик занимается с психологом и учится устанавливать контакт с гневом – не подавлять его, а проговаривать все, что чувствует и хочет сделать. Выраженные в словесной форме фантазии помогают представить картинку агрессии во всей красе, поэтому её уже не надо воплощать в реальности – ни на себе, ни на другом.

Еще одним значимым фактором, поддерживающим зависимые отношения, является непроработанное чувство вины. Марина Гусева объясняет, что любой ребенок, в силу детского всемогущества, склонен считать себя центром мира, поэтому причиной всего происходящего является он сам: “Если я заболел, то я виноват, меня надонаказать”. Когда у ребенка нет возможности поговорить об этом со взрослыми, он пытается справиться с виной самостоятельно. Очень часто «решением» этой задачи становится аутоагрессивное поведение, в котором ребенок неосознанно провоцирует агрессию на себя и получает «наказание». 

Алиса, которая столкнулась с неприятием коллектива, сначала попыталась самостоятельно наладить отношения с ребятами. Когда это не подействовало, девушка обратилась за помощью к старшим. “Вожатая включила меня в общественно полезную деятельность, разрулила конфликт с мальчишками и рассказала мне о том, что мы обижаемся только на то, что себе присваиваем. Тогда я решила: не буду присваивать себе то, что они про меня говорят”, – поделилась Алиса.

Маргарита Федорова – опытная вожатая и психолог – считает, что главная задача взрослого, к которому ребенок обратился за помощью, – оказать ему моральную и эмоциональную поддержку. “Просить о помощи могут далеко не все, это очень сильный шаг, – говорит Маргарита. – И если мы обещаем помочь, то нельзя об этом забывать, какой бы мелкой и незначительной не казалась нам проблема ребенка”. 

Заставлять коллектив общаться с тем или иным человеком, пользуясь своим авторитетом, в конечном итоге неэффективно, поэтому лучше всего предложить ребенку инструмент, которым он сам сможет открыть все двери. Это может быть игра, сценка, выполнение каких-либо задач, объясняет Маргарита. Также в лагере у вожатого есть возможность провести “свечку” и вместе с детьми обсудить тему того, как непросто найти себя в коллективе. 

Вербальная агрессия, которую дети и подростки выражают в словесных нападках и обзывательствах, по мнению Маргариты, также должна решаться серьезным разговором. ”Иногда помогает легализация использования безобидных кличек в какой-либо игре. Но систематическую агрессию нужно не просто пресекать, но и прорабатыть: обидчику показать, что словом можно очень сильно ранить, а пострадавшему – дать понять, что ассоциировать себя с неприятным прозвищем не обязательно”. 

От формирования комплекса жертвы Алису спасла помощь взрослых и умение разбираться в своих эмоциях. Тот факт, что девушка обратилась к старшим, когда её задело обращение ребят, говорит о том, что она умеет распознавать обиду. Поэтому социальный буллинг или избегающую стратегию поведения взрослым удалосьпресечь.

Таким образом, подавление негативных эмоций и, как следствие, попадание в зависимые отношения по модели “жертва – агрессор – спасатель” – это факторы, которые могут спровоцировать травлю. 

Опыт лечения тяжелого заболевания у детей часто влияет на их умение распознавать, принимать и проживать такие эмоции. Поэтому, чтобы не попасть в деструктивные отношения, в этот период им особенно нужна эмоциональная поддержка. Роль родителя или любого другого взрослого заключается в том, чтобы уделить качественное внимание сложным чувствам ребенка, научить его их различать и принимать, и вместе подобрать адекватную форму для выражения. Тогда взаимодействие со сверстниками в коллективе станет ценным источником позитивных эмоций. А в лагере ребенок сможет найти настоящую дружбу.